Классические космогонические гипотезы

Кант, Лаплас, Фай, Дарвин, Пуанкаре.
Сборник оригинальных работ. - М., Петроград: Гос. изд: 1923. -171 с.
Нетерпеливо стремясь познать причину явлений, одаренный живым вообра- жением ученый видит ее часто прежде, чем наблюдения дадут ему для этого основания. Без сомнения, было бы надежнее от явлений заключать к причинам: но история наук показывает, что не всегда изобретатели шли этим медленным и тяжелым путем. Собранные воедино этим изданием космогонические гипотезы Канта, Лапласа, Фая, Дарвина, Пуанкаре являют собой венец классических философских изысканий Нового времени о происхождении и существовании Солнечной системы, и носят главным образом механический характер, ведь уже после них физико-химическая космогония начала XX века решительно начинает претендовать на объяснение мира в целом, всей Вселенной и ее частей. Как произошел мир? По Канту? По Лапласу? По Фаю? Безусловно, не по Канту, не по Лапласу и не по Фаю. Ценность этих гипотез в том, что они показали нам, что физико-механическое объяснение происхождения мира возможно, и дали ряд отдельных деталей, отдельных частей механизма, которые несомненно останутся при всяких преобразованиях науки. Понятие хаоса, с которым мы встречаемся в различных пониманиях у Канта, Фая, дю-Лигондеса, является теперь одним из основных научных понятий. Обе эти гипотезы являются только частными случаями динамики метеоритной туманности, и работа астрономов здесь вливается в общенаучное русло статистической механики. Космогония Лапласа относится к более позднему моменту в жизни туманности — к тому моменту, когда она из метеоритной туманности превратилась в газовую туманность, а может быть и в газовую звезду. По существу сюда же относится и теория Дарвина. Обе они являются частными случаями из теории фигур равновесия вращающихся жидких и газообразных масс. При включении ньютоновского притяжения эти теории становятся достаточно сложными: нужно учитывать световое давление, магнитное поле и т. д. И здесь в качестве первых элементов решения, в качестве первых приближений работы Лапласа, Роша, Дарвина, Пуанкаре имеют чрезвычайно большую ценность. Кант, перефразируя древних, в свое время вопрошал - дайте мне материю и я сотворю мир, метафизика дала им материю и они действительно сотворили мир.